Поэтический флешмоб 3

[Мирамина]

Олег Ладыженский

КАСЫДА О БЕССИЛИИ
Я разучился оттачивать бейты. Господи, смилуйся или убей ты! --
чаши допиты и песни допеты. Честно плачу.

Жил, как умел, а иначе не вышло. Знаю, что мелко, гнусаво, чуть слышно,
знаю, что многие громче и выше!.. Не по плечу.

В горы лечу -- рассыпаются горы; гордо хочу -- а выходит не гордо,
слово "люблю" -- словно саблей по горлу. Так не хочу.

Платим минутами, платим монетами, в небе кровавыми платим планетами,--
нет меня, слышите?! Нет меня, нет меня... Втуне кричу.

В глотке клокочет бессильное олово. Холодно. Молотом звуки расколоты,
тихо влачу покаянную голову в дар палачу.

Мчалась душа кобылицей степною, плакала осенью, пела весною,--
где ты теперь?! Так порою ночною гасят свечу.

Бродим по миру тенями бесплотными, бродим по крови, которую пролили,
жизнь моя, жизнь -- богохульная проповедь! Ныне молчу.

КАСЫДА ОТЧАЯНЬЯ
(написанная в стиле "Бади")

От пророков великих идей до пороков безликих людей.
Ни минута, ни день -- мишура, дребедень, ныне, присно,
всегда и везде.

От огня машрафийских мечей до похлебки из тощих грачей.
Если спросят: "Ты чей?", отвечай: "Я ничей!"
и целуй суку-жизнь горячей!

Глас вопиющего в пустыне
Мне вышел боком:
Я стал державой, стал святыней,
Я стану богом,
В смятеньи сердце, разум стынет,
Душа убога...
Прощайте, милые:
я -- белый воск былых свечей!

От ученых, поэтов, бойцов, до копченых под пиво рыбцов.
От героев-отцов до детей-подлецов -- Божий промысел,
ты налицо!

Питьевая вода -- это да! Труп в колодце нашли? Ерунда!
Если спросят: "Куда?", отвечай: "В никуда!";
это правда, и в этом беда.

Грядет предсказанный День Гнева,
Грядет День Страха:
Я стал землей, горами, небом,
Я стану прахом,
Сапфиром перстня, ломтем хлеба,
Купцом и пряхой...
Прощайте, милые:
И в Судный День мне нет суда!

Пусть мне олово в глотку вольют, пусть глаза отдадут
воронью --
Как умею, встаю, как умею, пою; как умею, над вами смеюсь.

От начала прошлись до конца. Что за краем? Спроси мертвеца.
Каторжанин и царь, блеск цепей и венца -- все бессмыслица.
Похоть скопца.

Пороги рая, двери ада,
Пути к спасенью --
Ликуй в гробах, немая падаль,
Жди воскресенья!
Я -- злая стужа снегопада,
Я -- день весенний...
Прощайте, милые:
Иду искать удел певца!

КАСЫДА О МЕЧЕ
Подобен сверканью моей души блеск моего клинка:
Разящий, он в битве не заменим, он — радость для смельчака.
Как струи воды в полыханье огня, отливы его ярки,
И как талисманов старинных резьба, прожилки его тонки.
А если захочешь ты распознать его настоящий цвет,
Волна переливов обманет глаза, будто смеясь в ответ.
Он — тонок и длинен, изящен и строг; он — гордость моих очей,
Он светится радугой, он блестит, струящийся, как ручей.
В воде закалялись его края и стали алмазно-тверды,
Но стойкой была середина меча — воздерживалась от воды.
Ремень, что его с той поры носил — истерся, пора чинить,
Но древний клинок сумел и в боях молодость сохранить.
Так быстро он рубит, что не запятнать его закаленную гладь,
Как не запятнать и чести того, кто станет его обнажать.
Мой яростный блеск, когда ты блестишь, это — мои дела,
Мой яростный звон, когда ты звенишь, это — моя хвала.
Живой, я живые тела крушу,стальной, ты крушишь металл
И значит против своей родни каждый из нас восстал.

КАСЫДА СОМНЕНИЙ

Седина в моей короне, брешь в надежной обороне,

Поздней ночью грай вороний сердце бередит,

Древний тополь лист уронит,– будто душу пальцем тронет,

И душа в ответ застонет, скажет: "Встань! Иди.."

Я – король на скользком троне, на венчанье – посторонний,

Смерть любовников в Вероне, боль в пустой груди,

Блеск монетки на ладони, дырка в стареньком бидоне,

Мертвый вепрь в Калидоне,– в поле я один,

Я один, давно не воин, истекаю волчьим воем,

Было б нас хотя бы двое… Боже, пощади!

Дай укрыться с головою, стать травою, стать молвою,

Палой, желтою листвою, серебром седин,

Дай бестрепетной рукою горстку вечного покоя,

Запах вялого левкоя, кружево гардин,

Блеск зарницы над рекою,– будет тяжело, легко ли,

Все равно игла уколет, болью наградит,

Обожжет, поднимет в полночь, обращая немощь в помощь –

Путь ни сердцем, ни наощупь неисповедим!

Здесь ли, где-то, юный, старый, в одиночку или стаей,

Снова жизнь перелистаю, раб и господин,

Окунусь в огонь ристалищ, расплещусь узорной сталью,

Осушу родник Кастальский, строг и нелюдим, –

Кашель, боль, хрустят суставы, на пороге ждет усталость,

"Встань!" – не стану. "Встань!" – не встану.

"Встань!" – встаю. "Иди…"

БАЛЛАДА СУДЬБЫ

Я не знаю, какая строка обернется последней,
На каком из аккордов ударит слепая коса,
Это вы – короли; я – наследник, а может, посредник,
Я – усталое эхо в горах. Это вы – голоса.

Перекрестки дорог – узловатые пальцы старухи,
Я не знаю, какой из шагов отзовется бедой,
Это вы – горсть воды; я – лишь руки, дрожащие руки,
И ладони горят, обожженные этой водой.

У какого колодца дадут леденящей отравы,
Мне узнать не дано, и глоток будет сладок и чист,
Это вы – соль земли; я – лишь травы, душистые травы,
Вы – мишень и стрела, я – внезапно раздавшийся свист.

От угрюмых Карпат до младенчески-сонной Равенны
Жизнь рассыпалась под ноги звоном веселых монет,
Вы – горячая кровь; я – ножом отворенные вены,
Вы – июльское солнце, я – солнечный зайчик в окне.

День котомкой висит за спиной, обещая усталость,
Ночь укроет колючим плащом, обещая покой,
Это вы – исполины; я – малость, ничтожная малость,
Это вы – гладь реки, я – вечерний туман над рекой.

Но когда завершу, упаду, отойду в бездорожье,
Замолчу, допишу, уроню, откажусь от всего,
Вас – великих! могучих! – охватит болезненной дрожью:
Это он, это мы, и какие же мы без него…

@темы: Все побежали - и я побежал!